Голые ветки и мокрые провода. Холодные капли дождя падают на землю и разбиваются на миллионы сверкающих осколков. Они режут пальцы, и тёмно-красные капли медленно растворяются в серой зеркальной поверхности луж.
Я не боюсь.
Тёмный, старый, обшарпанный подъезд. Ступенька за ступенькой.1,2…15…42…96…не знаю, зачем я считаю ступеньки, но это кажется мне важным…97,98,99…тяжёлая крышка люка…
Я не боюсь.
Весь город как на ладони: мокрый, продрогший, такой родной, и такой незнакомый. Становлюсь на самый край. Лёгкое дуновение ветерка, и я - одна из этих разноцветных, искрящихся капелек.
Я не боюсь.
Последняя сигарета обжигает пальцы и падает вниз. Грустная усмешка. Теперь я брошу.
Музыка повсюду: вокруг меня, внутри, она доносится из каждого окна, и даже дождь выстукивает тот же ритм хрустальными пальцами по бетону.
Что-то во мне обрывается. Я делаю шаг … назад. По щекам текут слёзы, но кто плачет, - небо или я, - я не знаю.
Я не боюсь. Не боюсь жить!
Я не боюсь.
Тёмный, старый, обшарпанный подъезд. Ступенька за ступенькой.1,2…15…42…96…не знаю, зачем я считаю ступеньки, но это кажется мне важным…97,98,99…тяжёлая крышка люка…
Я не боюсь.
Весь город как на ладони: мокрый, продрогший, такой родной, и такой незнакомый. Становлюсь на самый край. Лёгкое дуновение ветерка, и я - одна из этих разноцветных, искрящихся капелек.
Я не боюсь.
Последняя сигарета обжигает пальцы и падает вниз. Грустная усмешка. Теперь я брошу.
Музыка повсюду: вокруг меня, внутри, она доносится из каждого окна, и даже дождь выстукивает тот же ритм хрустальными пальцами по бетону.
Что-то во мне обрывается. Я делаю шаг … назад. По щекам текут слёзы, но кто плачет, - небо или я, - я не знаю.
Я не боюсь. Не боюсь жить!